«Ходил солдат в разведку». Е.Калитова

Шел 1942 год. Иван Пушкарев работал на заводе в Златоусте. Два старших брата уже защищали Родину, и у Вани тоже была мечта – попасть на фронт. Но с завода не отпускали, ведь люди дневали и ночевали в цехах.

            Иван с другом отправились домой в баню. Сборы были недолги. Примкнув к группе добровольцев, они отправились в армию. Приехали в Свердловск, где и была проведена сверка прибывших по списку. Ивана с другом в нем, конечно же, не оказалось. Ребят хотели сдать в комендатуру, но вмешался начальник штаба. Выяснив в чем дело, он взял их поработать на кухню с месячным испытательным сроком. Ребята старались вовсю: кололи дрова, чистили котлы, выполняли, всякую работу… Словом, испытание выдержали и были зачислены на полугодичные курсы радистов.

            После окончания курсов Иван был направлен в Челябинский запасной полк. В это время в Челябинске начали выпускать самоходные установки «СУ-2», которые прозвали на фронте «зверобоями». У фашистов на вооружении были танки под названиями «тигр», «пантера», «леопард». При встрече с нашим «СУ-2» (мощная лобовая броня, калибр орудия 152 мм) от них «только щепки летели». Радисты помогали на заводе собирать их.

            Однажды приехал начальник штаба и начал отбирать бойцов для формирования танкового артиллерийского полка-резерва Главного командования. Собственноручно собрав 25 самоходок, полк отбыл на Орловско-курскую дугу.

            Первое время Иван Пушкарев находился при штабе: служил радистом. Как-то прибыл в штаб офицер высшего командного состава полка и, увидев Ивана, сказа: «Вот это орел! Определить его в разведку!» Так с легкой руки командира Иван стал разведчиком.

            Иван Антонович вспоминает:

- Как-то раз (мы только вернулись с задания) прибегает посыльный с передовой (7 км от штаба) и передает приказ: «Сломалась радиосвязь со штабом. Бери автомастера и бегом на передовую!» Бежали мы через гороховое поле. Помню, еще подумал, что на обратном пути надо бы гороху набрать. Прибежав, передали в первый попавшийся бронетранспортер приказ командира – выйти на юго-восточную окраину деревни Волобуево, поддержать пехоту и подавить огневые точки противника.

            Внезапно начался артобстрел. Укрывшись в ложбинке, увидел, что бежит артмастер и кричит: «Уходим обратно!» Что было духу побежали мы под уклон, на гороховое поле. А там уже один наш танк горит. Санитарка что-то рукой машет.  Артмастер отстал. Тут-то меня впервые ранило. Осколки попали в ногу, руку, шею. Санитарка перевязала. А рядом лежал лейтенант, которому осколком содрало кожу на голове, и болталась она, оголив череп. Неподалеку находился радист с перебитой переносицей...

            Вернувшись в штаб, доложил о выполнении задания. Сразу после этого мы отправились искать артмастера. Долго ходили по гороховому полю, долго искали товарища. Нам удалось найти кисть его руки, которую узнали по наколке и ремень с пистолетом. Больше от него ничего неосталось…           

            Я пробыл некоторое время в медсанбате, подлечился и снова вернулся в разведку. Группой в 12 человек (группа захвата – 4 человека, в том числе и я, группа наблюдения – 4 и группа прикрытия – 4) прошли через линию фронта, проникнув в тыл врага, добыли необходимую информацию и на обратном пути зашли в деревню Зеленино. Слышим, в одном доме на своем языке поют нашу песню «Волга, Волга, мать родная…». Решили взять «языка». Подкрались. Кругом темнота, дождь накрапывает. Я зажал караульному рот, связал. Приоткрыл немного дверь и увидел: девушка у печи возится. Оглянулась, увидела меня, приняла за партизана. Я жестами спрашиваю, сколько в избе немцев. Показывает – 7, а нас – 12. Ворвались в избу, обезоружили всех, повели в лес. Девушка, Маша Тулупова, с нами пошла. Только отошли от деревни, а там немецкий патруль. Завязался бой. Всех перебили: и патруль, и тех, кого взяли, оставив в живых одного «языка». На Орловско-Курской дуге я получил свою первую награду -  медаль «За боевые заслуги».

            Под Новый 1954 год, получив пополнение людской и боевой техники, полк был переброшен на Волховско-Ленинградский фронт для прорыва блокады Ленинграда:

            - нам надлежало в тылу врага найти дорогу, - рассказывает И.А. Пушкарев – стоял февраль. Кругом болота. Мы, по горло в этой трясине, находили места, где можно пройти, и вели за собой и наш полк, и танковую бригаду № 29. Наконец-то болота кончились, и мы вышли к железнодорожному полотну. Смотрим, идет вражеский бронепоезд. Подогнали танки и за 15 минут расстреляли бронепоезд,  в котором было 800 немецких десантников. Около районного центра Лесной Бор наткнулись на колонну немецкой пехоты в 8,5 тысяч человек. Выстроившись полукольцом, мы врезались в колонну. Через полчаса фашисты были разгромлены. Из-под гусениц бронетранспортера летели  ноги, руки, головы. Четыре дня я не мог ничего в рот взять, только пил. За этот бой я получил вторую награду - орден Красной Звезды.

Затем полк перебросили на освобождение Советского Заполярья, потом в Прибалтику, Восточную Пруссию. Участвовал Ивана Антонович в шторме Кенигсберга (ныне Калининград), где и встретил День Победы. Вскоре был награжден медалью «За Отвагу» и орденом Славы III степени.